Сотрудник БФУ в Калининграде — о стажировке в Университете Амстердама: «Принципиальных отличий немного»

ИА Message RU. В Калининград после полуторамесячной стажировки в Голландии вернулся Ефим Фидря — руководитель социологической лаборатории анализа, моделирования и прогнозирования рисков БФУ имени И. Канта.

Сотрудники БФУ побеседаовали с исследователем и выяснили, что общего у университета в Калининграде и Университета Амстердама, что такое «обычный день» социолога в UvA и какую роль в коммуникации там играет… кофе.

— Ефим Сергеевич, почему вы выбрали в качестве места стажировки именно Университет Амстердама?

— Я ездил на полтора месяца в Университет Амстердама, в Институт исследований по социальным наукам, где стажировался в программной группе по политической социологии. С некоторыми из моих коллег я давно знаком лично (мы неоднократно встречались на международных конференциях), некоторых знал «заочно» по публикациям. Но главным поводом туда поехать было, конечно, не это.

Университет Амстердама — один из ведущих европейских центров социологии, по этой дисциплине он занимает 14 место в мире по рейтингу QS University Rankings; в Европе выше него только три британских вуза: Оксфорд, Лондонская школа экономики и Кембридж. Так что главной задачей было познакомиться с тем, как организована работа в таком месте, окунуться в сильную академическую среду, почувствовать себя на время частью такой передовой команды и попытаться ей соответствовать. Ну и, конечно, получить как можно больше знаний и опыта, чтобы потом вернуться и применить их здесь.

— Как проходила стажировка? Раз UvA занимает такое высокое место в рейтингах, скучать там не приходилось…

— Мы с моим куратором Патриком Брауном в первый день согласовали план работы на период стажировки и в дальнейшем его придерживались. Нужно заметить, что вообще организация работы в UvA достаточно свободная: есть определённые показатели результативности, которые обсуждаются с руководителем направления раз в год и должны выполняться, но они не обязательно подразумевают нахождение на рабочем месте. Подразумевается, что у работника достаточно высокая степень личной мотивации и уровень ответственности, чтобы контролировать себя самому. Поэтому свой типичный день амстердамский социолог (если он сейчас в университете, а не уехал в «поле») проводит за преподаванием, консультированием молодых коллег, интерпретацией данных и подготовкой собственных статей.

Кроме того, очень важный момент составляет общение: учёные в UvA много и часто встречаются и общаются, как в рамках текущей работы, так и в более неформальном ключе. Поэтому буквально каждую неделю доводилось участвовать в семинарах, заседаниях клубов, различных курсах, церемонии защиты диссертации и даже в совместных ланчах, на которых приглашались все сотрудники исследовательского направления (а это несколько десятков людей).

Были и особенные дни — в частности, удалось собрать коллег для презентации результатов моего исследования, посвящённого тому, как социальное пространство формирует конструируемые представления о рисках. На сам доклад мне отвели целую вечность — полчаса, так что удалось детально рассказать и о методике, и о теории, и представить результаты. Разумеется, получить отзывы и комментарии от заинтересованной аудитории столь высокого уровня — это большая удача, ведь даже на представительных конференциях на представление своей работы тебе отводится обычно 10−15 минут, редко — 20. А тут мы продолжили обсуждение и после того, как формально время нашего заседания вышло.

— Чем отличается жизнь социолога в БФУ и UvA? Ведь кажется, что там всё должно быть иначе.

— Удивительно, но оказалось, что принципиальных отличий между нами не так уж и много, на самом деле. Работникам одного из ведущих университетов мира точно так же приходится в обязательном порядке совмещать исследования и преподавание, заниматься бумажной работой, обновлять учебные программы в соответствии с новыми стандартами, бороться за гранты. Аспиранты точно так же могут прогуливать курсы, а сотрудники не горят желанием оставаться в университете после окончания рабочего дня. Люди везде похожи, всё решают институты — определённые условия, нормы, правила и ресурсы, которые их подкрепляют. Да, институт организует совместные ланчи для всех сотрудников, но оплачиваются они из федеральных средств министерства, а не института (как и другие текущие расходы). Да, сотрудники Института проявляют завидную инициативу в организации коммуникаций со своими коллегами (семинары, клубы, дискуссии), но это прописано у них в контракте и является важным фактором для продвижения по карьерной лестнице.

Поставлены задачи, под них выделены средства (созданы условия) и контролируется их выполнение — всё. В этом нет ничего нового, просто это довольно толково организовано и хорошо финансируется. Институт не должен пытаться стать самоокупаемым и заинтересовать в своих разработках бизнес; хотя коммерческие исследования тут и проводятся, но они составляют малую долю от доходов Института и отдельной программной группы. Основные доходы идут от министерского финансирования, которое позволяет совсем не думать о текущих расходах, и от грантовых программ, которые дают возможность финансировать собственно исследования.

Что действительно впечатляет, конечно, так это масштаб университета и продуманность деталей, которые и составляют условия для работы и учёбы (от «свободных» рабочих мест для сотрудников и студентов до богатейшей электронной библиотеки). В принципе, если вам удалось туда попасть, у вас будут все условия для реализации своих планов, но и спрос будет соответствующим, конкуренция очень высокая.

— Если продолжить тему условий работы, то на ум приходит ваша запись в фейсбуке про кофейный аппарат…

— Да (смеётся), я писал, что кофейный аппарат — это самый главный секрет успеха UvA. И в этой шутке только доля шутки: поскольку кофе бесплатный для сотрудников, то вокруг него регулярно собираются люди и завязывается общение. Не раз я наблюдал, как там стоят коллеги и обсуждают статью или проводимое исследование. Недаром там же висят все важные объявления и даже бенчмаркинг: распечатка места UvA в рейтинге QS по социологии.

— Появились ли какие-то задумки о совместных исследованиях?

— Планов достаточно много, в том числе исследовательских. Постараюсь не терять новых связей: например, с клубом по современной социальной теории. На последнем заседании я присутствовать уже не смог — ехал обратно в Калининград. Но все статьи прочитал и написал длинный развёрнутый критический комментарий, который отправил членам клуба. Они в ответ написали, если вкратце, что во многом пришли к тем же выводам по итогам дискуссии и предложили мне участвовать в работе клуба «дистанционно» на постоянной основе. Это здорово, конечно.

Есть и интересная перспектива совместного исследовательского проекта. Пока есть общая теоретическая рамка: мы хотим соединить концепцию «жизненных миров» Юргена Хабермаса и модель «группы/решётки» Мэри Дуглас для объяснения того, как особенности структуры социальных групп и их восприятия реальности влияют на их установки и практики в медицинской сфере. Эта идея появилась у нас как раз по ходу стажировки, и мы в течение лета планируем разработать программу и инструментарий сравнительного исследования (пока качественного, а там посмотрим), а осенью уже запустить исследования.

— А если посмотреть на стажировку как на возможность личностного роста, что она дала Вам?

— В личностном плане главный результат — уверенность в своих силах и потенциале своих коллег и студентов. Я лишний раз и очень основательно убедился в том, что между нами нет никакого принципиального интеллектуального разрыва, и процесс академического «обжига горшков» вполне доступен любому при достаточном трудолюбии и мотивации. Ну и, конечно, учёному жизненно необходимо иметь разветвлённую сеть контактов и регулярно общаться с коллегами, быть в курсе последних разработок и идей в своей сфере. А для этого мало только читать статьи, нужен «живой» диалог.

В этом плане, конечно, мы будем думать, как развивать и укреплять коммуникацию и на местном, и на международном уровне, как вовлекать наших новых коллег, наши новые связи в развитие социальных наук здесь, в БФУ. И то, что у нас благодаря программе «5−100» есть такая возможность, — очень ценно.